Шкала ценностей

      А ты обманешь, ты обманешь.

На пальце перстень заблестит.

Глаза обманом затуманишь…

А он в глаза не поглядит.

Р. Рождественский.     

                                                                 

Обычно их доставали с застекленной полки по праздникам вместе с другой Парадной Посудой. Бережно протирали полотенцем, любовно расставляли на столе, покрытом белоснежной скатертью. А когда приходили гости, Хрустальные Бокалы приступали к своим прямым обязанностям: принимали в себя жидкость из Бутылок (обычно – шампанское) и отдавали ее губам. Лучше всего, ближе всего за свою жизнь хрустальные бокалы изучили именно губы и пальцы, прикасающиеся к ним: мужские и женские, торопливые и жадные, холодные и смакующие, сухие и жаркие, чувственные и бесстрастные, дрожащие и трепещущие, упрекающие, веселые, мягкие, влажные, осторожные, безжалостные, радостные, задумчивые… Но праздник заканчивался, их мыли, вытирали и снова убирали на полку. Впрочем, там тоже было интересно. Помимо общения с «коллегами», можно наблюдать жизнь хозяев – людей. Правда, издалека и без подробностей.

Праздники были редки, поэтому любой из них радовался внезапным «выходам в свет» - таким, как сегодня. Их достали только вдвоем, потому что за столом было всего двое людей: младшая из хозяев и молодой человек. Бокалы очень радовались и сквозь пыль старались блестеть как можно ярче, хотя их не протерли. Они гордо воцарились на столе, поглядывая вокруг. Это не комната. Это обшарпанная кухня, куда обычно их приносили только для купания. На столе не белоснежная скатерть, а вытертая до белизны и в нескольких местах прорезанная клеенка, бутылка шампанского и шоколадка. Бокалы недоумевали…

-         Разливай, Вадим.

И Бокалы приняли в себя самую первую, самую прохладную, самую пузырящуюся и оттого самую приятную порцию шампанского. Сухие, жесткие губы, уверенные пальцы его – и слегка подрагивающие, со смазанной помадой ее губы и тонкие, нервные пальцы, так схватившие ножку Бокала, что тот замер от страха стать инвалидом.

Разговор людей не очень интересовал Бокалы, и они воспринимали его лишь урывками.

-         Я, Анюта, считаю, что в браке люди так же свободны, как и вне его. Полное право встречаться с тем, с кем тебе хочется.

-         Это мужская точка зрения.

-         Нет, не только. Просто женщины редко отваживаются это признать. А в принципе – какая разница? Если ты живешь только с одним человеком, ты обделяешь себя.

-         Чем же?

-         Опытом, разнообразием, радостью – в конце концов. Один человек не может дать тебе всё, что ты хочешь воспринять. Поэтому зачем же замыкаться на ком-то одном – одной – только потому, что она родила тебе ребенка?

Бокал еще чувствовал свою прохладность, когда его опалило жаром. Что это?! Щека?! Его поднесли не к губам, а прижали к пылающей щеке? Что за странность… Хотя… Да, Старый Фужер, единственный оставшийся в живых из шести Свадебных Фужеров, рассказывал, что однажды испытал такое, когда родители Анюты были молоды и влюблены друг в друга. Это новое чувство дарило наслаждение – отдавать не влагу, а прохладу и получать не пустоту внутри, а жар человеческого тела…

-         … Совесть? Я думаю, ее на самом-то деле не существует. Человеку бывает плохо не от совести, а от того, что он для себя выбрал считать плохим. Не от объективного зла.

-         Постой, постой. Ты хочешь сказать, что если человек кого-то, скажем, убил, но не считает свой поступок плохим, то ему от этого будет хорошо?

-         Примерно так. Хотя убийство – как раз объективное зло. Вообще, из смертных грехов я признаю таковыми два: убийство и воровство. А все остальное – субъективно.

-         И прелюбодеяние тоже?

-         И прелюбодеяние. Да. Любить многих – и иногда одновременно – в природе человека. Но, конечно, у каждого может быть своя шкала ценностей.

Его губы выпили остаток шампанского одним безразличным глотком. Ее взволнованные, настороженные губы пили медленно, то ли наслаждаясь каждым глотком, то ли в задумчивости.

-         А твоя жена так же думает?

-         Она знает мою позицию, и, если будет вести себя так же, я пойму это. Тем более, что мы, как и многие, поженились из-за ее беременности. Я не ограничиваю ее в выборе. Но это не значит, что я стремлюсь к моногамным отношениям с кем-то другим.

-         Да, понятно. А мы поженились не из-за ребенка.

Бокал ощутил дрожь ее пальцев, но его тут же поставили на стол.

-         Интересный случай. Любовь?

-         Я его очень любила. А ему было просто одиноко после разрыва с любимой девушкой. Но я это поняла поздно.

-         И ты хранила ему верность?

-         Да.

-         Глупо.

-         Может быть.

Опустевшие Бокалы вновь приняли в себя пузырящуюся жидкость, уже не такую холодную, но пока еще и не теплую. Их удивляло происходящее и интриговало. Да, другие Бокалы были правы, завидуя им и говоря, что их ждет что-то интересное. Действительно, будет что рассказать. Вот, например, этот происходящий сейчас эпизод. Анюта взяла свой Бокал (какая она сегодня неосторожная – так больно сдавливает ножку!), а Вадим положил свои пальцы на ее и гладит их.

-         У тебя красивые руки, нежные…

-         Спасибо.

Пальцы исчезли, не расставаясь. Какой-то странный звук. Ее пальцы вернулись… Ой, дожить бы до возвращения на полку! Анюта, ведь больно же. А губы еще больше дрожат, когда она пьет. И пьет торопливо.

А Вадим пьет медленно, пальцы спокойные и губы уверенно-чувственные.

-         Что ж, твой муж не оценил твоей преданности?

-         Нет. Он сейчас, наверное, как раз с той.

-         Интересно…

Его пальцы ласково - иронично поглаживают ножку Бокала. Если бы не из хрусталя – растаял бы.

-         А ты не можешь решиться?

-         Не могу.

Ох, Анюта, лучше отпусти ножку, пожалей.

-         Хотя и хочется.

Пальцы, вздрогнув, исчезли.

-         С чего ты взял?

-         А что же ты дрожишь?

-         Холодно.

-         Иди ко мне – согрею.

-         Не знаю. Будем еще шампанское?

-         Будем.

Совсем уже теплое, пузырьков мало. Его пальцы держат Бокал, а прикасаются ее губы…

Потом не совсем опустевшие Бокалы надолго остались одни, разглядывая новых соседей – пепельницу, полную окурков, вазу с завядшими цветами, заколку для волос, галстук.

А потом Анюта вернулась одна. Пальцы уже не дрожали, расслабленные, губы мягкие-мягкие. Залпом допила то, что осталось в Бокале, и стала их купать. Но, кроме воды, попадала на Бокалы еще какая-то жидкость – обжигающая, горячая, соленая-соленая… Новое средство для блеска?

Анюта поставила вымытые и протертые Бокалы на полку. «Ну, как? Рассказывайте!» - тихонько зазвенели их братья. Но они молчали и мечтали поскорее покрыться пылью и стать такими же, как и те, что простояли сегодня весь день на полке. Чтобы ничем не отличаться и, как можно скорее, забыть виденное и слышанное ими.

Апрель 2000 года.

©

P.S. Разные шрифты не являются задумкой автора.